Зал одобрительно загудел.

Герлаха слегка качнуло. Жар, распространившись по всему телу, неприятно ударил в голову. Стараясь твердо стоять на ногах, Герлах жадно ловил ртом воздух.

Вернулся есаул, он заново наполнил бокалы, а девушки опять обнесли всех солью.

— Спасибо, мне хватит, — сказал Герлах, когда есаул попробовал наполнить его бокал.

Есаул остолбенел:

— Шо?

— Вебла! — настойчиво прошептал Вейжа. — Ротный не сказать ответ!

Герлах со вздохом взял щепотку соли и позволил наполнить бокал.

Теперь все слушали тост Билидни. Еще один крик «здоровье!» и еще одно испытание огненной жидкостью.

Раскрасневшийся от жара, Герлах старался занять такую позицию, чтобы удержаться на ногах без посторонней помощи.

Вейжа толкнул его локтем в бок.

— Теперь говорить есаул, — улыбнулся он.

По завершении церемонии, которая заключалась в провозглашении бесконечных тостов, когда, наконец, можно было сесть, Герлах начал глупо улыбаться и едва держался на ногах. Снова заиграла музыка. Лансеры сняли шишаки и крылья и стянули перчатки. По залу разносили еду. Ржаной хлеб, снова копченая рыба со сметаной, соленое мясо, вяленая перченая бастурма, колбаса, ячменные лепешки и козлятина, завернутая в капустные листья. Над кострами на вертелах жарили мясо и делили его на порции. Еще был кумыс и, к радости Герлаха, вода.

Герлах плотно поел, его желудок все еще полыхал от выпитого кваса. Когда обильная еда, наконец, затушила огонь в желудке, он огляделся по сторонам. Зал служил станичникам и домом собраний, и храмом одновременно. В сакральном алькове в красном углу был помещен серебряный ящичек, украшенный орнаментом. К балкам были подвешены пучки сухой травы и вяленое мясо. На закопченных стенах можно было разглядеть старинные фрески — стилизованные фигуры мужчин с крыльями на слишком маленьких для всадников лошадях.

— Здесь были лансеры? — спросил Герлах.

— Сейчас их тут нет, Вебла.

— А где они?

Витали пожал плечами.

— В полку, — сказал он.

Герлах решил уточнить. Как всегда, для того чтобы составить понятную картинку из ответов Витали, потребовалось определенное время. Хорошо еще, что Вейжа заболтался с горнистом Иевни и не встревал в разговор, запутывая его своими разъяснениями еще больше.

Насколько понял Герлах со слов Витали, каждая станица в степи делает все возможное, чтобы вырастить и содержать свою роту всадников. Численность роты зависела от размеров станицы и числа проживающих в ней мужчин. Герлах предположил, что Йетчитч далеко не маленькая станица, если смогла иметь такую крепкую роту, как рота Билидни. Витали согласно закивал. Йетчитч — прекрасное, чудесное место, при упоминании родной станицы глаза кислевита затуманились от слез. Рота Дашики была в два раза меньше роты Йетчитч.

Все богатство станицы тратилось на роту. Кислевиты хотели, чтобы их воины выглядели лучше всех воинов на земле. Каждый кусочек золота или другого драгоценного металла уходил на доспехи, каждая сэкономленная монета тратилась на покупку лучших шелков из Катая, а также атласа и сукна для одежды своих солдат. Станичники готовы были отказать себе во многом ради своей роты, потому что оборванные, нищие воины — позор для атамана и всего круга.

Теперь Герлах понимал, почему лансеры надевают свои великолепные доспехи только перед сражением, — они слишком дорого обходились станице, чтобы носить их каждый день.

Обычно задачей роты была охрана станицы. Временами для этого роты нескольких станиц объединялись, чтобы прогнать со своих земель кьязаков или другую нечисть. Но во время широкомасштабных войн станицы отправляли свои роты, чтобы те объединились в полк — мощное войсковое соединение, иерархию которого Герлаху было сложно уяснить из вдохновенных и сбивчивых объяснений Витали.

Все это предполагало сложное общественное устройство и богатую культуру края, о существовании которых Герлах и не подозревал. То, что он, южанин, представлял себе как пустынные земли с разбросанными по ним редкими селениями, оказалось пространством, покрытым хитрой сетью товарообмена и сотрудничества. В который раз Герлах корил себя за то, что с предубеждением относился к кислевитам, как к младшим братьям-язычникам. Он напомнил себе, что Кислев управляется иначе, чем его любимая Империя. Местные сообщества не были разобщены, как бы далеко они ни находились друг от друга. Вот и в этот вечер они жгли дрова и ели рыбу. Где находится ближайший лес? Как далеко от Дашики ближайшее озеро?

Витали сказал, что рота Дашики покинула станицу пять недель назад, чтобы присоединиться к полку на Линске и укрепить армию Империи.

Сам Витали вместе с ротой Билидни с той же целью покинул Йетчитч еще зимой, десять недель назад. Пока еще рота Дашики не вернулась домой.

Герлах отхлебнул глоток кумыса и пожелал лансерам Дашики удачи. Его не покидало предчувствие, что они больше не увидят родную станицу.

Витали с выражением на лице «это неважно» сказал:

— Это путь Всадников смерти.

— Всадников смерти? Так нас называет мастер по лошадям.

— Яха! Все роты — Всадники смерти.

Герлаху очень хотелось узнать, что это означает, но Витали не смог ему объяснить.

Ночное небо было чистым, как кристалл. Звезд было столько, что Герлах не знал цифры, необходимой, чтобы передать их количество. Огромные и яркие, они усыпали весь небосклон над степью. Дома, в Империи, звезды были всего лишь прекрасными яркими точечками на темном небе.

Герлах вышел во двор, где отдыхали лошади, и полной грудью вдохнул холодный и сладкий степной воздух. В зале за спиной Герлаха продолжалось хмельное веселье, звучала музыка, пели песни.

Герлах прислонился к стене и вздохнул. Он переел и вынужден был выпить лишнее.

За трапезой он случайно узнал, что кумыс делается из скисшего кобыльего молока, но эта новость не помешала ему пить кумыс дальше.

Герлах сам себе удивлялся. Он уже не был тем чопорным знаменосцем, который с надменной улыбкой на лице покинул казармы Волтца.

Городские ворота оставались открытыми — символ единства с бескрайней степью. Герлах разглядел в воротах человеческую фигуру. Он подошел ближе.

Это был Билидни. В огромной пятерне он держал кожаную флягу.

— Вебла, — спросил Билидни, завидев Герлаха, — ты не собираешься снова драться с ротным? Не время для драки.

— Нет, — ответил Герлах. — На самом деле, мне жаль, что так получилось. Я про «труса». Извини меня.

— Ладно. Это очень хорошо. Ротный Билидни очень рад. Выпей со мной.

Герлах взял предложенную флягу и отхлебнул кумыса.

— Ты хороший человек, Вебла. Сильный… воин. Я видел, как ты вернулся забрать штандарт. Забрать у норскийцев. Очень много норскийцев.

— Это был мой штандарт, ротный.

— Яха. Я бы тоже так сделал. Для роты. Я видел, как ты это делал, и я… — Билидни сбился. Он не мог подобрать нужные слова. — Я хочу. Нэ! Я думаю, я тоже это делать. Все равно. Вот почему ротный Билидни отдал приказ.

— Ты приказал роте спасти меня?

Билидни покачал головой:

— Нэ, не спасти. Другое слово… помощь. Я видел дух Веблы. Смелый. Один. Я хочу, чтобы люди сделали так же, если ротный Билидни поскачет, как ты.

Значит, Билидни повел своих людей в неравный бой, потому что на него произвела впечатление попытка Герлаха вернуть штандарт. Ротный пришел ему на выручку потому, что надеялся, что другие придут на помощь ему, если он решится на столь же рискованный поступок.

— Ничего не вышло.

— Шо?

— Я потерял штандарт. Мой штандарт.

— Но ты спас мой. Поднял с земли, когда Михаил Роусса упал мертвый. Эта честь ты сделал для нас.

— Может быть. Я рад, что это… важно.

Несколько минут они постояли молча. Билидни несколько раз передавал Герлаху флягу.

— Я могу тебя попросить, ротный? — сказал, наконец, Герлах.

— Можешь. Я — твой должник.

— Разреши мне нести знамя. Я — знаменосец. Я несу штандарт. Это моя работа. Я потерял свой, но спас твой, а ты потерял Михаила Роусса. Если я поскачу с тобой, разреши мне делать то, к чему меня готовили.